Акула - Страница 22

Однажды утром он проснулся с четким осознанием того, что должен вернуться на работу. Вернуться срочно, потому как это – единственная точка опоры, зацепившись за которую он сможет восстановить себя. Решение вызвало легкий шок у родственников, которые втихаря заказали ему двухнедельный тур в Ялту. От путевки, несмотря на все уговоры, Андрей отказался, а вечером того же дня, встретившись с Машей в кафе, объяснил свое решение следующим образом:

– Мне нужна ксива, чтобы ознакомиться с делом Кости Сидорова.

– Я же тебе говорила, что уже смотрела основные документы…

– У меня свои соображения.

Ровно через тридцать минут, торопливо закончив трапезу, Маша умчалась спасать очередного «невинно арестованного». Андрей с тоской смотрел ей вслед, но взял себя в руки и пить не стал, до утра без сна ворочался в постели, а поутру явился к Катышеву и потребовал немедленно взять его на службу. . – У тебя что, белая горячка началась? – спросил руководитель отдела, но отговаривать не стал, лишь посмотрел внимательно и предложил должность в группе по раскрытию убийств…

– …По привычке, – ответил Акулов на вопрос отставного майора и выпил коньяк.

– У тебя вредные привычки.

– Поздно их менять.

Дальнейший разговор был ни о чем и занял около четверти часа. При расставании хозяин магазина сунул оперу пакет с несколькими бутылками виски. Акулов взял, не будучи уверен, что поступает верно.

– Как в старые добрые времена, – сказал он задумчиво. – Помнится, когда-то с этого все начиналось.

– Если надумаешь согласиться, то сразу сообщи. – Хозяин магазина крепко пожал руку. – Я все, конечно, понимаю, но не пора ли начать думать о себе? —

– Сообщу, – кивнул Андрей и вышел на улицу.

По таксофону позвонил в РУВД, Волгину:

– Ты еще на месте? Не уходи, дождись меня.

Есть, о чем пообщаться, а заодно и мой выход на работу обмоем.

10. Квартирный вопрос

Вечером нормально поговорить не удалось. Пока Акулов добирался до управления, Волгин собрал полдюжины коллег; скинувшись, приобрели закуску, так что стол получился довольно обильным.

– Тут можно месяц питаться, – заметил Акулов, разглядывая консервные банки и выставляя рядом два литра виски. – Правда, я не знаю, как «Чивас ригал» сочетается с «кильками в томате».

– Нормально пойдет, – заверил один из приглашенных оперов, проявляя интерес к бутылкам. – Нация, которая ест макароны с хлебом, непобедима…

Как водится, застолье затянулось. Бегали в ларек за добавкой, спорили неизвестно о чем. Глубокой ночью Волгин отвез Андрея домой, сказал на прощание:

– Как выяснилось, первая проблема двухтысячного года – не сбой в работе компьютеров, а по-хмельный синдром утром первого января. Постарайся завтра… то есть уже сегодня не проспать. Во сколько тебя забрать? Я позвоню, когда из дома буду выезжать.

Мать Андрея давно спала, но, как ни старался он открыть дверь бесшумно, услышала скребыхание ключа в замочной скважине, зажгла свет и встретила его в коридоре:

– Доброе утро. Похоже, первый рабочий день прошел успешно. Есть будешь?

Ответив отрицательно, Акулов скрылся в ванной и долго приводил себя в порядок ледяным душем. Когда добрался до кровати, выяснилось, что спать осталось часа три.

На развод они с Волгиным опоздали, но Катышев отнесся с пониманием и обошелся без нравоучений.

После завершения пьянки прибираться в кабинете сил не было, все так и осталось на столе.

– Знаешь, что мне это напоминает? – спросил Акулов, печально закатывая обшлага на джинсовой куртке. – Легенды о Бермудском треугольнике. Когда находят в море корабль, оставленный командой; в чашках еще теплый кофе, в каютах – непонятный разгром.

Пока Волгин торопливо сметал в два полиэтиленовых пакета пустые банки и одноразовые стаканчики, Акулов с удивлением обнаружил за сейфом непочатую бутылку водки.

– Откуда?

– Кузенков второй раз в магазин бегал, только пить уже никто не мог.

– А деньги кто дал?

– Собрали.

– Ни черта не помню. Ладно, когда мне что-нибудь заплатят, я проставлюсь по-настоящему. А то нехорошо как-то, за ваш счет получилось… Слушай, я вчера ничего лишнего не говорил?

– Смотря что считать лишним. Обещал Сиволапова в задницу трахнуть. Народ это, в целом,одобрил, только мнения разделились, всерьез ты говорил или надо понимать в переносном смысле.

– Это была метафора, – вздохнул Акулов. – Я хоть и сидел, но гомиком не стал. Хотя отношусь к ним с определенным уважением: чем больше будет педиков, тем больше нам достанется женщин… Оставь пакеты, мне сейчас все равно на улицу идти, так заодно и вынесу. Я вчера с человечком встречался., который на пустыре трется, где бомжей наших валят. Говорит, есть один кадр, который может иметь к этому отношение. Рама под два метра ростом, вес соответствующий. Якобы служил в Чечне, в каком-то там спецназе. Напрочь отмороженный боец, чуть что не так. – мгновенно руки– распускает. Живет где-то неподалеку, всякий деклассированый элемент просто ненавидит.. Сегодня вечером мне пообещали адресок и фамилию шепнуть.

Волгин пожал плечами:

– Я так понимаю– твой источник тоже не из нуворишей. Может, по злобе наговаривает?

– Один хрен, проверять надо. – О том, кто именно является информатором, Андрей решил умолчать. Не по причине недоверия к Волгину, просто не хотел впутывать его в свои личные проблемы, тем более что еще сам не знал, как их разрешить.

– Проверим, если надо. А мне про одну секцию спортивную рассказали. Чувствую, придется устраивать им бои без правил, другими способами правды нам не узнать.